знающий себе цену и отчетливо представляющий  свои  действия по прибытии. Им

не нужно было метаться по платформе в поисках опоздавших растяп-встречающих,

на их лицах не отражалась натужная мысль о том, что сейчас нужно  звонить из

автомата  и  справляться  -  дома ли  те,  к  кому  они  приехали,  либо  же

отчитываться - "Я, мол, здесь, на вокзале, куда теперь?.."

     Люди,    выходившие   из    вагона   "Стрелы",   двигались    уверенно,

целенаправленно и неторопливо.

     Музыкантов не было.

     - Артистов, что  ли,  встречаешь? -  спросила Митю  проводница, женщина

средних  лет в чистенькой, аккуратно выглаженной, безупречно сидящей  на ней

форме.

     - Да.

     - Беги, тащи их уже. Замучили меня, пока ехали.

     Митя  вошел  в  вагон  и, пройдя мимо распахнутых  дверей  пустых купе,

остановился возле того, где ехала группа "Гротеск".

     - Ебтать! Митька!

     Гитарист   и   лидер   московского  коллектива  Шамай,   бритый  наголо

здоровенный  мужик, столкнулся с Матвеевым, едва не врезавшись  в него своим

крутым лбом.

     - Ебтать! Встречаешь! Мы уже идем. Видишь, парни расслабились в дороге!

     Трое остальных участников  коллектива робко шевелились за спиной Шамая.

Гриня, кряхтя, сползал  с  верхней  полки  и наконец рухнул  вниз  вместе  с

матрасом, подмяв под  себя Дикого и  Босса,  которые, держа  в руках тяжелые

гитарные кейсы, топтались в узком проходе, ожидая, когда Шамай освободит для

них проход.

     - Ну,  пошли,  ребята, пошли.  Автобус ждет, - сказал  Митя, предвкушая

изрядное  веселье,  которым  наверняка  обернется  приезд  группы  в   таком

состоянии.  Правда,   это  веселье   может  грозить  лишними   заботами  для

устроителей, но  наверняка  проблемы не будут носить  криминальный характер.

Спирто-водочные  вопросы легко решаемы - парни, несмотря на свой  застарелый

алкоголизм,  все-таки  высокие профессионалы и  свою  работу  всегда  делают