безбедную, спокойную жизнь.

     Впрочем, как раз к покою Андрей и не стремился. Не забывая об учебе, он

с  удовольствием  включился в работу  добровольной комсомольской  дружины и,

постоянно   выдвигая   на   собраниях  различные  и   довольно   неожиданные

предложения,  значительно реформировал  ее  деятельность,  а  потом,  заведя

хорошие  связи  в  милиции,  сделал  так,  что отряды университетских бойцов

принялись  контролировать не только Васильевский остров,  но и самые важные,

самые ответственные участки города - Невский проспект, Исаакиевскую площадь,

гостиницу "Европа".

     В конце концов отряд Бурова, благодаря знанию территории и еще школьным

связям   Андрея  в   среде  молодых  фарцовщиков  мелкого  калибра,  получил

возможность опекать самые "хлебные" места Ленинграда.

     Конечно, Буров  точил зуб и  на Московский  проспект.  Там имелись  три

отличных  местечка  -  кафе  "Роза  Ветров", гостиница "Мир" и, конечно  же,

знаменитая  "Пуля",  то  есть  самая,  пожалуй,  стильная  по  тем  временам

гостиница "Пулковская".

     О Московском проспекте Андрей думал постоянно - удаленность от центра и

обилие мелких "мажоров", не сплоченных в организованные группы, делали "Мир"

и  "Розу"  очень  заманчивыми.  Но  в  то  же  время Буров знал,  что "Пулю"

контролировала  мощная,  известная  всему  городу,  легендарная  группировка

Феоктистова, а связываться с Фекой девятнадцатилетнему оперотрядовцу было не

по зубам. Андрей прекрасно представлял себе, что это за фигура, и, в отличие

от своих довольно наивных товарищей по дружине, знал: стоит  перейти ребятам

Феки дорогу - убьют и не поморщатся. Причем убьют, скорее  всего, не  сами -

просто  наймут  каких-нибудь гопников.  В  том,  что  эта  команда мало  чем

уступает  западной  мафии,  о  которой  в Советском Союзе знали пока  только