которые невидимые актеры дергают марионеток, несколько прочней.

     Он смотрел вестерны и снимал проституток,  он водил дружбу  с  отпетыми

уголовниками и видными политиками, по ночам пил  с артистами,  музыкантами и

художниками, всегда  мог занять  денег, позвонив по  мобильной  связи людям,

одни имена которых вызывали у обывателя - в зависимости  от его социальной и

политической   ориентации   -   либо   благоговейный  трепет,  либо  приступ

немотивированной  ненависти, он  объездил  весь  мир, владел  движимостью  и

недвижимостью,  его знало великое множество людей, а он  знал еще больше, он

перепробовал  все  имеющиеся  на  мировом  рынке  наркотики, он  зарабатывал

деньги,  тратил  их  не  считая,  жизнь его  неслась в бешеном  темпе, и  он

старался увеличивать скорость, которая и так уже была на пределе возможного,

он бежал, ехал, летел в бесконечном поиске того  важного, что помогло бы ему

понять смысл происходящего вокруг.

     Однако чем дальше  он заходил в  своих поисках  реальности, чем быстрее

неслась его жизнь, тем отчетливее он понимал, что то далекое, заветное,  то,

что, как иногда казалось,  находилось в пределах досягаемости, на самом деле

становилось все более недостижимым.  Иногда ему мерещилось,  что до разгадки

тайны этой  картонной,  искусственной жизни  остался  лишь день или даже час

пути,  что за первым же  поворотом  его ожидает  то самое важное открытие, к

которому  он  всегда стремился, но  он  проходил,  проезжал,  пролетал  этот

поворот, проживал и час, и день, и еще  день, и еще год, а разгадка так и не

появлялась.

     Пуля была уже совсем близко.

     "Героин, - подумал он. - Надо же... Какие штуки вытворяет... Никогда бы

не подумал...  Этакий рапид. Чудеса.  А  говорят, что не расширяет сознание.

Еще  как  расширяет. Но  нет,  это не  то, что  прежде.  Что  же  такое  мне

вкололи?.."

     Он не помнил, сколько и каких препаратов смешалось за сегодняшний вечер