вынужден  принимать  его  законы.  А именно  - каким-то  образом если  и  не

зарабатывать, то по крайней мере получать деньги.

     Именно  Артем  предложил  Толику идею, которую  поддержал и  Кудрявцев,

находившийся под сильнейшим воздействием киргизской  конопли, а слово Романа

для Бояна значило очень много.

     Более того, Кудрявцев не просто  одобрил  план своего нового знакомого,

но сказал, что войдет в долю, обеспечив начальный капитал для предприятия. А

капитал был нужен - предварительные затраты предстояли немалые.

     - Это в Рыбинске, -  говорил Артем. - Там у меня все схвачено.  Проблем

не будет. Я уже почти договорился. А как с вывозом?

     -  Посмотрим, - уклончиво отвечал Толик, до конца  еще  не поверивший в

успех довольно авантюрной затеи.

     - Ты же говорил, что у тебя на питерской таможне все концы схвачены!

     - Ну да... Но надо пробить тему. Я давно не обращался.

     На  самом  деле Толик  знал,  что  следователь Буров уже  не работает в

Петербурге.  У  него  случились  какие-то  неприятности  с  новой  городской

администрацией, и Бурова перевели в  Московскую городскую прокуратуру. Связь

с ним  у Толика  была совершенно потеряна.  Неплохо  зная кухню  подпольного

вывоза произведений искусства за кордон, Толик не без оснований полагал, что

Буров  "засветился"  на  своих  темных  операциях  и,  видимо, его  прикрыли

какие-то  большие  начальники  из Москвы.  В  любом  случае  он  должен  был

полностью сменить направление своей деятельности или, во всяком случае, круг

клиентов. Обратись к нему сейчас Толик  с просьбой посодействовать  в вывозе

за границу  одной  штуковины - и  не картинки  какой-нибудь,  которую  можно

свернуть  в  трубочку и  сунуть в  чемодан,  а чугунной  скульптуры весом  в

несколько тонн, - Буров его откровенно не понял бы.

     - Разберемся, - уклончиво говорил Толик. - Сначала нужно определиться с

деньгами.