- Не  за  что,  дорогой  вы мой. Если будет  еще что-нибудь интересное,

звоните, всегда рад помочь.

     Толик  вернулся  в  Москву  через  неделю.  Роман,  услышав  историю  с

памятником, покачал головой.

     - Я могу взять у тебя фирму, - сказал он. - За долги.

     - Да забирай ты ее ради бога!

     Толик брезгливо пододвинул ему папку с документами и печатями.

     Роман полистал бумаги.

     -  Ладно...  Это мы  быстренько переоформим... Есть  у  меня  люди. Как

дальше жить-то думаешь?

     - А хер его знает! - честно ответил Боян.

     - Что, никаких мыслей?

     - Да нет, мысли есть. Музыкой думаю заняться.

     - Музыкой? Это дело... Покурить хочешь?

     - Хочу...

     Толик вздрогнул и понял, что задремал в наступившей на веранде темноте.

Очнулся он  от  приближающихся голосов. Беззвучно отворилась дверь, сверкнул

узкий лучик электрического света  из коридора, щелкнул выключатель.  Люстра,

висевшая   под   потолком  в  центре  комнаты,  вспыхнула,   заставив  Бояна

зажмуриться.

     - Садись давай, - услышал он незнакомый голос. - И я тебе последний раз

говорю  - чтобы такого больше не было. Или мы работаем с тобой, или - все! Я

этого безобразия  больше не потерплю! Третий раз уже тебя откачиваю. Как это

понимать? Ты мужчина или  кто, в конце  концов?! - Голос был тихий, но очень

властный, с легким восточным акцентом.

     Толик  открыл  глаза и  увидел,  что  в одном  из кресел  напротив него

развалился  Роман Кудрявцев -  целый и невредимый,  кажется  даже, не  очень

пьяный. Глаза его странно блестели, левый рукав рубашки  был закатан, пиджак

он бросил на диван рядом с Толиком.

     По веранде, продолжая обращенный к Роману монолог, расхаживал невысокий

подтянутый человек  с густыми, струящимися до самых плеч черными волосами, в

которых поблескивала благородная седина.

     Человек был в черном костюме. Уютно поскрипывали лаковые ботинки. Жесты

длинноволосого  господина  были  плавными  и  законченными,  как  у хорошего