с  его кровью. Он обладал  удивительной способностью  всегда  контролировать

собственное  состояние - редкая, очень редкая  особенность организма помогла

ему  не  превратиться  в законченного  наркомана,  и  он  получал изысканное

удовольствие только  по  собственному  желанию, не испытывая физиологической

потребности в наркотике.

     Сейчас  он  видел и  пулю, зависшую в  воздухе совсем недалеко  от  его

собственного носа,  и ствол  пистолета, из которого  она вылетела  мгновение

назад - мгновение, за которое он успел  передумать и прочувствовать столько,

что эти переживания  можно  было  бы растянуть  и на  целую жизнь, - видел и

фигуру человека,  сжимающего в руке пистолет.  Пистолет был направлен ему  в

лицо  - черное  отверстие  дула еще окружало облачко пороховых  газов,  и он

снова  вспомнил  и снова  пережил невероятную  красоту  вспышки  выстрела  -

золотой сноп искр, шаровая молния, которая  надулась, налилась всеми цветами

радуги  и   медленно   лопнула  перед  его  глазами,   выпустив  на  свободу

металлический цилиндрик.

     На   пузатеньких  боках  вращающейся  пули  сверкали  солнечные  блики,

цилиндрик словно ввинчивался в тяжелый, переслоенный табачным  дымом воздух.

Пуля  медленно  приближалась.  За  ней летел  целый  рой  горящих  пороховых

крупинок - микроскопических  мошек, каждая  из которых  дышала огнем, словно

крохотный дракон из старой детской сказки.

     Когда  он  почувствовал  на  лице дыхание  пули,  словно  металлический

цилиндрик был  живым существом,  когда ощутил  тепло, исходящее  от  нее, он

осознал, что  именно сейчас  его  жизнь  стала  абсолютно  полной  и  обрела

долгожданный смысл.  Его  захлестнул  восторг,  откуда ни возьмись появилась

бешеная энергия, адреналин забушевал в  насыщенной наркотиками крови, голова

прояснилась, и он все понял.

     Ему захотелось улыбнуться, заорать, засмеяться от радости, от  первой в