на раннее утро. Мы  прилетим, ничего со мной не случится. Мне нужно  сегодня

песню закончить.

     - Что еще за песню?

     - Ну, Боян попросил. Он  клевый такой чувак, прикольный. Мы уже начали.

Надо доделать. А то неудобно - подведу  человека.  Хороший человек.  И песня

классная.

     - Да что за песня?

     -  Лековская. Он, Боян,  альбом делает. Памяти  Лекова. Я  на  прессухе

ничего  не  сказала,  потому  что  еще ни  договоров  нет, ничего.  А  когда

конкретика будет, тогда объявим.

     - Что за дела, Рената? Почему ты без меня решаешь такие вещи?

     - А  ты кто такой? Ты мне  папа? Или мама?  Я артистка, ясно тебе? Пою,

что хочу и  с кем хочу. И не надо мне тут  гнать про контракты,  понял? Тебе

что-то  не нравится? Или ты меня с  бандюками сейчас будешь держать? К Бояну

не пускать? А?

     - Такие вещи надо решать хотя бы вместе, Рената.

     -  Слушай,  Леша,  кончай тут  гнать мне  свою бодягу.  Я поехала. А то

вообще ничего не успею. Так я Гришу забираю, да?

     - Забирай. Машина у центрального входа.

     - О'кей. А ты мне на трубу отзвони, когда вылет. Или Грише. Пусть он со

мной будет, хорошо?

     - Хорошо.

     Когда Рената вышла из гримерки, Портнов скрипнул зубами, достал телефон

и стал набирать номер авиакасс.

2

     - Спасибо вам, Георгий Георгиевич.

     Толик взял салфетку  и вытер губы, испачканные соусом.  С приправами он

переборщил. Мексиканский соус оказался для него слишком острым. Толик тяжело

дышал, поминутно хватался за бокал  с ледяным чаем  и  делал большие глотки.

Официант уже  дважды подходил к  столику и подливал в бокал из  специального

серебряного сосуда, напоминающего огромный термос.

     -  Да  пожалуйста,  пожалуйста, -  исподлобья глянув на Бояна,  ответил

Грек. - А за что именно? За обед?

     - За обед, конечно, тоже. Но большей частью  за то, что  с Ренатой меня

познакомили.

     - А-а... Пустяки. Это же вам обоим нужно. Работа у вас такая.