грозило неустойкой - рекламная кампания в провинции была запущена,  клеились

отпечатанные  афиши,  крутили  по  радио  песни  и объявления  о предстоящих

концертах. Хорошо, если билеты еще не поступили в продажу.

     На четвертый день изматывающего  ожидания  и поисков Портнову  позвонил

Грек.

     - Привет, Алеша, - сказал он своим хриплым ласковым голосом.

     - Здравствуй, - похолодев, ответил Портнов.

     - Я слышал, у  тебя  проблемы? - спросил Грек. - Может быть,  нам стоит

встретиться, обсудить? А? Помочь тебе, может быть?

     "Нет!!!  Все  в порядке!!! Все нормально!" - кричал Портнов  про  себя,

прижимая  трубку к  уху  мгновенно  вспотевшей ладонью. Но  вслух он  сказал

Максудову, стараясь, чтобы его голос звучал ровно:

     - Да, Грек. У меня проблемы. Ты можешь приехать?

     Все-таки не зря старые друзья говорили про Лешу Портнова - "Мужчина!"

     -  В офисе "Гаммы",  в  двадцать два  ровно, - ответил Грек и  отключил

связь.

     Сто пятьдесят тысяч  долларов, которые Портнов  занимал у Грека частями

на раскрутку Ренаты, были уже отданы. Оставались проценты. Пятьдесят штук. И

проценты с будущих гастролей. И проценты с будущих дисков.  Договор с Греком

был крепче и подробней любого профессионально составленного контракта.

     Алексей положил трубку на стол и неожиданно почувствовал себя прекрасно

выспавшимся,  легким и  свежим,  словно каким-то мистическим образом  скинул

сразу  лет двадцать. Тело налилось упругой  силой,  настроение  стремительно

взлетело к какой-то светлой, простой  радости. Радости от того, что за окном

светит солнце, что в холодильнике есть отличная  еда и водка, что в квартире

уютно и тепло и есть любимые книги и пластинки.

     Портнов пошел в  ванную,  принял горячий душ,  побрился, почистил зубы,

еще больше посвежел и повеселел и вернулся в комнату.

     Надел  чистое белье  и  рубашку, свой любимый костюм - серый  в  тонкую