незамедлительно  явиться  к  следователю  Раменскому,  ждала   его  прямо  в

гостиничном номере.

     Шурик явился по указанному адресу  и через  полчаса  беседы  с  молодым

следователем  уяснил, что  ему  светит ни много ни  мало, а пять лет колонии

общего  режима за халатность, приведшую к гибели одного из его  подчиненных.

Деваться  было некуда  - являясь  главным  человеком на  съемочной площадке,

Шурик  не  уследил, не  предупредил,  не  принял  каких-то  там,  по  словам

следователя,  необходимых мер  безопасности, и  результат  не заставил  себя

ждать.

     Шурик  не сел в тюрьму.  Дело  даже не  дошло  до суда,  но стоило  это

Александру  Михайловичу ровно пятнадцать тысяч долларов  наличными,  которые

были   распределены   между  следователем,  адвокатом,   какими-то  местными

чиновниками из управления культуры и семьей погибшего администратора. Семье,

к слову сказать, досталась меньшая часть этой суммы.

     - Да, пахнет, как...

     Буров не договорил, сплюнул и посмотрел на санитара.

     - Нормально пахнет,  - ответил тот. - Как  горячее говно.  Так и должен

пахнуть. Человек же был, не деревяшка, чтобы не пахнуть. Понимать надо.

     - Хорош базарить. Давай, убирай его с глаз долой.

     - Вот так всегда. С глаз долой - из сердца вон...

     Санитар  Юра  неторопливо застегнул "молнию" на мешке,  потом, разогнув

спину, посмотрел на Шурика.

     - Мил человек, помоги в машину затащить, а? Коллегу  моего под домашний

арест,  вишь, спровадили.  Начальство...  А?  Не  тошнит тебя? Ничего? А  то

нашатырька... Или еще чего...

     - Давай.

     Шурик первым нагнулся и взялся за носилки.

     Запихнув их в машину, Шурик вытер руки носовым платком и  снова подошел

к следователю.

     - Что, какие-то вопросы? - спросил его Буров.

     - Я думал, скорее у вас ко мне вопросы будут.

     - Да? - Буров внимательно посмотрел на Шурика. -  Возможно, возможно...