- А какой же я? Богатый?

     - Прошу  вас, давайте к делу, -  сухо произнес Вавилов.  Этот болтливый

чучельник начинал его утомлять.

     -  Я всегда,  молодой  человек, говорю только  по  делу. Вот вы богатый

человек...

     Вавилов  нервно кивнул, в  третий раз  за последние  пять минут услышав

констатацию своего финансового положения.

     - А почему вы богатый?

     - В каком смысле? Это что, имеет отношение к нашему делу?

     -  Самое  прямое, -  неожиданно горячо ответил  Бернштейн.  -  Я старый

человек. Я много повидал. И я хочу вас предостеречь, молодой человек.

     - Ну?

     - Вы  не спешите. Не  спешите, Владимир Владимирович,  -  наставительно

произнес Бернштейн.

     Вавилов  сам  себе удивился. Другого  он давно бы уже  послал  подальше

после слов,  произнесенных в таком тоне.  Учитель жизни, понимаешь!  Вавилов

сам  любого может поучить. Сам столько повидал и  пережил, что впору хороший

роман писать. А  этого старого еврея сидит и слушает. Время теряет. И,  если

быть  честным  перед  самим  собой,  ему  отчего-то интересно, что  же  этот

странный чучельник все-таки ему скажет. Если, конечно, доберется до сути, не

запутавшись в долгих предисловиях.

     - Я  много  слышал  о вас,  Владимир  Владимирович,  -  сказал  наконец

Бернштейн уже совершенно другим тоном. Теперь его голос стал сухим, деловым,

в нем звучало  не  сочувствие, а  настоящее превосходство  человека, который

осознает,  что  несравненно сильнее собеседника и  потому  относится  к нему

снисходительно, хотя и по-доброму.

     - Вы - обо мне?

     Вавилов был искренне удивлен.

     - Да. А почему вас это так взволновало?

     - Да  нет, не  то  чтобы взволновало. Просто я не ожидал, что слава обо

мне...

     - Докатилась  до старого  нищего  еврея? Сейчас моя  профессия входит в

моду, Владимир  Владимирович. Все эти  ваши,  скажем так, коллеги,  ну,  те,

которых принято называть "новыми русскими"...