великое  множество  наркотиков,  злоупотреблявший  алкоголем,  ночевавший  в

подъездах Москвы, Ленинграда,  Парижа и Амстердама. Судя по  его "анамнезу",

Боян  должен  был   казаться  сорокалетним,  однако  жизненные  трудности  и

беспорядочный образ жизни совершенно  не оставили следов на  его  миловидном

лице.

     Толя приехал  в Ленинград, когда ему  едва  исполнилось восемнадцать, и

его  единственной  целью было  -  "выйти  в  люди".  Что  понимал  под  этим

вологодский паренек, не имевший не то что профессии, но даже желания чему бы

то ни было учиться, он  и сам себе не мог объяснить. Боян знал только одно -

ему  нужны деньги  и слава, и он  твердо  полагал, что  эти  вещи совершенно

тождественны.

     Толя  не  имел склонности  к криминалу, и это спасло  его  от  роковых,

непоправимых шагов. На третий день своего пребывания в городе на Неве, ночуя

у    каких-то   дальних   родственников,   которые   согласились   потерпеть

провинциального гостя несколько дней (они так и сказали  - "несколько дней",

дав  понять, что  речь  идет не  о месяцах и  даже  не о  неделе  пребывания

вологодского нахлебника  в их квартире), Толя  зашел  на улицу Рубинштейна и

увидел огромную толпу  -  люди запрудили  проезжую  часть  и  растеклись  по

тротуарам  на  несколько  кварталов.  Судьба привела  его  к  Ленинградскому

рок-клубу,   и   это  определило   всю   дальнейшую   историю  честолюбивого

провинциала.

     Будучи чрезвычайно  коммуникабельным и  обаятельным парнем, Толик очень

быстро стал своим в  компании молодых,  странно одетых ребят, с  которыми он

познакомился  в  зале  и ради которых  отсидел, вернее, отбегал  трехчасовой

концерт (Боян понимал, что ему нужно как-то устраивать свою жизнь, и большую

часть мероприятия  носился  в  буфет  и  обратно). Ночь после концерта  Толя

провел в  огромной квартире  некоего музыканта  с очень  длинными волосами и