юный друг! Растут! Теперь по пять сотен мы ему хер что отдадим. Понял?

     - Ну...

     - Не "ну", а точно так! Ты, значит, тоже художник?

     - Ну...

     - Харэ нукать! Отлично! У меня сейчас с фирмой прямые связи пошли. Безо

всякого  Бурова будем  работать.  А  если захочет в долю войти - пожалуйста,

только цены пойдут  уже  другие. Создадим группу. Сейчас фирму только группы

интересуют.  Творческое  объединение...  "Звери",  например.  Как,  нравится

название? Группа городских художников "Звери"! Звучит?

     Толик промолчал.

     - "Звери"! Кроме картин, будем делать перформансы...

     - Чего?

     - Перформансы... С музыкой, балетом... Скульптуры...

     Алжир ходил по комнате и сыпал  идеями, не слушая замечаний  и вопросов

Толика.  Он полностью  ушел в себя, словно находился  под действием сильного

наркотика.

     - За  границу  поедем, в Штаты...  Все  схвачено,  все круто!  Воробьев

поможет! На премьере  фильма устроим шоу!..  Курехина  привлечем, московских

людей... Круто будет, я отвечаю!..

     Так Толик  вошел  в  группу Алжира "Звери".  Целый год они  работали не

покладая  рук - писали картины, изготовляли (другого слова Боян подобрать не

мог) скульптуры из подручных материалов, в  основном найденных на  городских

помойках, - и в конце концов на них стали обращать внимание на родине.

     Между  прочим, за рубежом они получили признание довольно  быстро. Пока

Боян малевал очередные "шедевры", Алжир вовсю мотался по Европе, "окучивая",

по его  собственному выражению,  лучших галерейщиков, заводя нужные  связи и

даже порой получая заказы, а под них, разумеется, - авансы.

     По  ходу  дела  оба  -  и  Алжир,  и  Боян  -   полежали  по  месяцу  в

психиатрической лечебнице на набережной реки Пряжки,  и в их военных билетах

проставили  специальный  код,   обозначающий,  что   для   обладателей  этих