понаслышке, Буров не сомневался ни минуты.

     В центре, конечно,  имелись  свои  сложности:  тот  же Фека  сотоварищи

сиживал и в "Севере", и в "Европе", - но здесь  было  проще. Милиция  хорошо

знала  университетских ребят,  и в случае  чего Андрею было  куда бежать  за

подмогой, да и в среде "бомбил-мажоров" имелись определенные связи.

     Уже тогда Буров взял на вооружение простой прием, который  впоследствии

стал общеупотребительным как  среди бандитов, так и среди  простых  граждан.

Андрей хорошо  знал, что с любым человеком можно договориться. А  наручники,

отделение  милиции, сапогами  по почкам - это  только в самом крайнем случае

либо же демонстрации ради, для  острастки,  чтобы поучить особенно  тупых  и

нерадивых. Тех, кто еще не научился договариваться.

     За  полгода  активной работы  Андрей Буров  крепчайшими узами коррупции

повязал  всех  своих  подчиненных - бойцов  оперотряда.  В  паутине, которую

Андрей раскинул по  городу, помимо  студентов-энтузиастов  оказалось  немало

профессионалов    -    несколько   оперуполномоченных,   десяток    постовых

милиционеров,  два-три  участковых  и  даже  начальник одного  из  отделений

милиции Куйбышевского района.

     Суть  операций  Бурова  была  примитивна,   но  действенна.  Он  просто

обкладывал  данью наиболее  "надежных"  знакомых ему фарцовщиков.  Мелких  и

безопасных обирал  сам  или  отдавал на расправу своим же  оперотрядовцам, а

крупных дельцов  сдавал  милиции,  пользуясь информацией, которую поставляли

ему  знакомые  "бомбилы". Он наводил  оперативников  на квартиры,  в которых

хранилось большое количество импортной  радиоаппаратуры, тюки  с  джинсами и

прочими дефицитными тряпками, часы, жевательная резинка, пластинки, да и все

остальное, на  чем делали свой  маленький  бизнес первые советские  ласточки

свободной торговли.

     Благодаря   действиям  удалого   вожака  комсомольской  дружины   среди