- Да  считай,  что ты  уже  начала.  Учредительные  документы  на  тебя

сделаны. Только подпиши вот тут. - Гольцман протянул еще несколько листов.

     - Ого! Мои паспортные данные... Все у тебя есть.

     - Конечно,  есть,  -  усмехнулся  Гольцман.  -  Мы  же с тобой контракт

подписывали. Забыла?

     -  Нет.  Просто  тогда такая  суета  была.  А  с  этими  похоронами,  с

развеиванием пепла у меня вообще крыша поехала.

     - Ничего. Ты теперь человек непьющий, с трезвым умом и  ясной  памятью.

Большие дела будем делать, Оля, попомни мои слова.

     - Хотелось бы.

     Оля взяла деньги и сунула их в карман халата.

     "А что, может, взять да  и  жениться  на этой  Стадниковой?  -  подумал

Гольцман.  - Красавица. Теперь уже не пьет. И умная.  Даже слишком умная. Ей

палец  в  рот  не клади... Нет,  эту идею пока нужно  оставить.  Не  бросать

совсем,  не  списывать  в архив, но отложить.  Время покажет, как выстроятся

наши отношения..."

     - Так что с фестивалем? - спросила Ольга.

     Гольцман закурил.

     -  Фестиваль  мы  приурочим  к  празднику  города.  А  праздник  города

проводим, в основном, тоже мы. Бюджетные средства  плюс  частные инвестиции.

Деньги, Оля, очень большие, и заработать на этом  мы можем  весьма  неплохо.

Весьма неплохо, - повторил  он, - даже если считать по  московским меркам. В

общем,  пора  начинать  серьезные дела. Вся эта  питерская  мелочь,  знаешь,

утомляет. Сил отнимает много, а выхлоп - мизерный.

     -  Ну, не  такой  уж и  мизерный, - улыбнулась Оля,  нащупав в  кармане

деньги. - Машинку-то себе ты все-таки поменял.

     -  Ха!  Машинку!  Машинку  я  и  раньше  мог  купить,  давным-давно.  Я

специально не покупал.  Чтобы  не бросаться в глаза.  Теперь-то  - по  рангу

положено. Моя бы воля, ездил бы всю жизнь на "Жигулях". Оно спокойнее.

     - Что, Боря, трусишь? Тебе ли бояться?

     - Я не трушу. Я реально смотрю на вещи.