Вот, как она говорит, и запалил, наверное. Только изнутри.

     - Пьяный был?

     -   Пьяный,  пьяный,  -   поглядывая   на   блестящее  черное   месиво,

утвердительно  кивнул Буров. - Не просыхал несколько дней. Запойный он,  что

ли, у вас был?

     - Не то слово, - ответил Шурик. - Такой кадр поискать еще надо.

     -  А  чего искать?  - растягивая слова,  спросил подошедший на разговор

молоденький  санитар.  - Нашли  уже.  Вот  он, родная душа. Лежит  сми-ирно.

Больше выпивать не будет. Спокойный стал...

     Следователь внимательно посмотрел в лицо санитара,  потом повернулся  к

его коллеге.

     - Юра! Сделай так, чтобы я этого торчка больше здесь не видел.

     - Пойдем, Сулим, в машине  посидим. - Старший санитар обнял младшего за

плечи, увлек в глубь "скорой", усадил там на лавку и, снова вынырнув на свет

божий, встал рядом с носилками.

     -  Ты,  Юрик,  не охуевай так-то  уж...  - Буров взглянул на санитара -

словно  ледяной  водой  из  ведра окатил. Однако  санитар Юрик,  видимо, был

закаленным  человеком. Тяжелый арктический взгляд следователя его не смутил.

Юрик улыбнулся и вставил в рот новую папиросу.

     - Слушай, ну чего ты, Петрович? - ответил он следователю. - Ну чего ты?

     - Не въезжаешь? Борзеете впрямую!

     - Петрович, у нас работа адовая!

     - Чего?

     -  Работа адовая!  Маяковский прямо  про нас  написал.  Помните, Андрей

Петрович, поэму великого советского поэта?

     - Помню, помню. Я  все помню, ты не  волнуйся... А у меня, ты,  значит,

считаешь, райская жизнь?

     -  Не-е.  Какое  там! У тебя, Петрович, тоже  не фунт  изюму. Город-сад

строишь, тут не на одно поколение...

     Шурик, потоптавшись на месте, кашлянул и посмотрел на санитара.

     - Слушай, мастер, может, закроешь его уже?

     - Жмура-то? Закроем, конечно. Что, запах достал?

     - Есть немного.

     Александр  Михайлович совершенно  спокойно  переносил  вид  крови  и не