- Ладно парить-то, - буркнул  парень  и наклонился к Толику,  обдав его

густым  пивным  духом,  смешанным  с  непереносимой  вонью, изливающейся  из

широкого  рта. С желудком у этого  аборигена пивной  было  явно что-то не  в

порядке.

     -  Я  не понял, брат,  - произнес парень,  дыша Толику  прямо  в лицо и

пытаясь заглянуть в глаза. - Не понял тебя.

     - Сейчас, - прошептал Боян, - сейчас подойдет...

     - Кто?

     - Ну сейчас,  -  снова сказал  Толик, прикидывая, что  если  он  ударит

гопника коленом в пах и рванет отсюда, то на людной улице  ему уже ничего не

будет угрожать.  Там  народ,  милиция.  Там  этот урод  не посмеет  на  него

наехать. Хотя...

     Толик настолько редко  попадал  в подобные  ситуации, настолько  не был

приспособлен к решению вопросов самозащиты, что даже не очень испугался.  Он

испытывал  лишь отвратительное чувство  полной беспомощности и  стыда  - ему

казалось,  что  все  посетители пивной  отложили свои дела  и смотрят  в его

сторону.  При этом самым неприятным  было то, что они  были  явно на стороне

вонючего гопника.

     - В чем проблема?

     Толик  с  облегчением  услышал  голос  Романа и обернулся,  вынырнув из

облака тяжелого смрада, исходившего от завсегдатая пивной.

     - Что случилось, ребятки? - Роман стоял у стола, держа  в  руках четыре

тяжелые кружки, наполненные бледно-желтым пивом с тоненькими полосками пены.

     - Братан!  Мы  тут разговариваем,  -  сказал гопник, оттесняя Толика  и

надвигаясь на Кудрявцева.

     - Слушай, ты, я тебе не братан, - вполне  благодушно ответил Кудрявцев,

ничуть не испугавшись. - А  если хочешь называть меня братаном, будь другом,

возьми  банку  водочки.  Только хорошей,  "Смирновской" там или какой еще...

Сделаешь?

     Кудрявцев уже протягивал парню две пятисотенных.

     - Ну, чего мнешься? Вместе и хряпнем. Только гляди! Не обмани.

     - Да ты чо, в натуре, мужик? Чтобы я кого кидал?