Дело оказалось  не таким простым, как живописал его "красный художник".

Кудрявцев  действительно дал  им  денег  -  вернее,  вручил  непосредственно

Толику. И крайне удивил Бояна тем, что взял с него расписку.

     - Извини уж,  дружище, - сказал Роман. - Мы друзья, конечно... Но сумма

слишком большая. И времена,  знаешь,  такие стремные...  Ты не обижайся. Это

чистый бизнес. Я же даю тебе без процентов.

     - Да  я и  не обижаюсь, - ответил  Боян, однако нехорошие  предчувствия

поселились в его  душе еще  до выезда  в  Рыбинск.  Именно там находилась та

самая  бесхозная статуя Ленина, которую по замыслу Артема нужно было вывезти

в  Нью-Йорк,  где  ее с  руками  оторвут  владельцы  местных  художественных

галерей. Артем уверял Толика, что в Америке у него куча знакомых, что он уже

провел  предварительные  переговоры,  что  покупатели  ждут  и  товар  нужно

представить, так сказать, лицом.

     -  Они думают,  будто бы  Ленина все еще нельзя вывозить  из "совка", -

говорил Артем.  - Считают, что здесь по-прежнему свирепствует  КГБ. А  мы им

привезем настоящий памятник соцреализма. Весь кайф в том, что это не  наше с

тобой творение, а  настоящий памятник. Подлинный, фабричный, артефакт эпохи.

Вот  это  их цепляет.  Такого  нет нигде в  мире  -  никто  еще "Лукичей" не

вывозил.  И  кайф в том, что он огромный. Метров шесть. Представляешь, какая

махина!

     Толик  представлял и тихо приходил в  ужас от того, как они  попрут эту

махину через океан.

     Сложности  начались уже  в Рыбинске. Городские власти не  испытывали ни

малейшего  пиетета перед  столичными  художниками и поначалу отказались даже

обозначить  место,  где,  по  словам  Артема,  лежал  брошенный,  никому  не

принадлежавший памятник Ильичу.

     В  конце концов, посредством  необременительных для карманов художников

взяток, розданных мелкому персоналу городской администрации,  они определили