права на публикации - диски, кассеты, видео - всех твоих  артистов передаешь

нам. И ты в доле. Всего-то делов!

     - Да... Всего делов.

     "Разберемся, - думал Гольцман. - Эти бандиты еще не представляют, с кем

связались. Мы еще повоюем. Посмотрим, чья возьмет".

     -  Ну, где Рената-то?  Будем концерт  начинать, или как? Я твои условия

принимаю, теперь давай выполняй мои.

     - Будет тебе Рената, все тебе будет.

     Игнат вытащил из кармана телефон и набрал номер.

     - Шурик? Зайди в гримерочку к Ренате, будь другом.

     Гольцман усмехнулся.

     - Ты чего? - спросил Игнат, отключив телефон.

     - Так, ничего. Интересно на его рожу блядскую посмотреть.

     -  Зачем же  так? Он, Боря, такой  же, как ты. Человек  дела,  я имею в

виду. Ты же понимаешь, что  без  нас вы бы все равно на настоящий уровень не

вышли.

     - Это почему же?

     - А потому что все производство в наших  руках. Вы  ни хера не сделаете

сами. Мэрия, не мэрия, это все на бумаге хорошо. И на митингах. А заводы, на

которых диски штампуются,  - заводы-то под  нами стоят.  Так что давайте все

решим миром. Иначе просто в трубу вылетите.

     В гримерку вошел Шурик.

     -  Добрый день, -  сказал он Гольцману  и, протягивая  руку,  шагнул  к

дивану, на котором сидел его прежний начальник.

     Гольцман хотел  было послать предателя,  обматерить, выпустить пар,  но

вместо этого привстал и пожал протянутую ему ладонь.

     - Здорово, Шурик. Давно не виделись.

     - Да, Борис Дмитриевич, давно.

     -  Вот  как  все славно,  -  заметил  Игнат,  растянув рот в  широкой и

искренней улыбке. - Все просто замечательно. Друзья встречаются вновь.

     -  Да, - сказал Гольцман, пристально глядя  в глаза Шурика. - И, думаю,

мы сработаемся.

     - Сработаемся,  Борис  Дмитриевич,  -  ответил Шурик  очень серьезно. -

Конечно, сработаемся. Где наша не пропадала?

     Тон Александра Михайловича сказал Гольцману очень много.  И то,  что он