прочитал  в  глазах Рябого, ему  очень понравилось. Не  собирался  сдаваться

Александр Михайлович.  Не  собирался  под  бандитов  ложиться. А  значит,  и

вправду поборются они еще, повоюют. Хорошо, что  они с Рябым снова оказались

в одной связке. Михалыч - мужик ушлый... Да и он, Гольцман, тоже не лопух.

     "Разберемся, -  подумал Борис Дмитриевич. - Время все расставит на свои

места".

     -  Ну, зови Ренату  свою, -  заметил  Игнат, обращаясь к Шурику. - Пора

начинать.

     - Ты с билетами разобрался? - спросил Рябой.

     - Все схвачено. Я команду дал, ревизия уехала. Заплатили уже кому надо.

Можно музыку играть. Давай, Шурик, не тяни, зрители ждут, волнуются.

     - А чего мне давать? - Шурик вытащил свой телефон. - Она уже на сцене.

     Он потыкал пальцем в кнопки, поднес трубку к уху.

     - Рената, деточка, можно начинать, Все улажено. С богом!

     Дверь гримерки снова открылась, и в комнату вошел Митя Матвеев.

     -  О!  Еще  один  старый знакомый, -  промычал Гольцман. - Что скажешь,

господин Матвеев? Ты  теперь  самостоятельный  продюсер  у  нас,  да?  Хотя,

кажется, твое присутствие здесь говорит об обратном...

     - Правильно говорит,  -  кивнул Игнат. -  Правильно. Иди сюда Митя. Что

там у тебя стряслось?

     Митя подошел к Игнату и сказал ему несколько слов на ухо.

     -  Так...  -  Бандит  покачал головой. -  Давай  после  концерта  своих

девчонок ко мне. Они и отвезут.

     - Они? - Митя развел руки в стороны. - А это не...

     - Нормально. Все будет путем. Дуй на сцену. Начинаем.

     Зазвонил телефон Мони.

     - Да? - Администратор приник ухом к  трубке. - Что?  Как? Гоните ее  на

хуй! Этого  еще  не  хватало!  Берите  за шкирку и  домой,  в больницу, куда

угодно! Только чтобы здесь ее не было!

     Моня еще что-то злобно прошипел и отключил телефон.

     - Что такое? - спросил Гольцман, почуяв недоброе.

     - Да Стадникова заявилась.  В  хламину пьяная. Скандалить начала, денег