совсем ничего не мог.

     "Что-то сомнительно это, - подумал Матвеев. - Очень сомнительно".

     - Честно-честно. А я ведь тоже человек. Тем более такой стресс сегодня.

Вот  как в  жизни  бывает -  горе  и  одновременно освобождение.  Вроде бы и

радость  даже.  Не знаю,  чего больше.  Я  ведь  сначала  очень  его любила.

Влюблена была, как бы это странно и пошло ни звучало. Да. Правда...

     - А потом? - спросил Митя.

     - Потом - суп с котом. Потом такой ад начался, что лучше не вспоминать,

да забыть не удается. Такое не забудешь. К сожалению.

     Матвеев встал, перешагнул через лежащую  Олю, которая уже перевернулась

на бок, и начал собирать свою разбросанную по кухне одежду.

     - А свитерок-то  мой приказал долго жить, -  услышал он Олин голос. Она

сидела на полу по-турецки, вертя в руках то, что осталось от белого свитера.

     - Новый купим, - буркнул Матвеев. - Не бери в голову.

     - Да, конечно. Только у меня купилки кончились. А так все нормально.

     - С деньгами у тебя, Оля, скоро все будет в порядке.

     - Скоро - это когда же?

     - Скоро. Нужно только один вопрос решить.

     - Какой?

     - Понимаешь, по закону авторские права наследуются родителями. Ты же не

кровная  родственница.  Вот  и  надо  как-то  так повернуть,  чтобы на  тебя

перевести его роялти. Договор, что ли, какой-нибудь задним числом провести?

     - Зачем - договор? У меня его завещание есть.

     - Завещание? Как это? Чтобы Леков завещание писал? Не верится что-то.

     - Это я его напрягла. Он, как всегда, в жопу пьяный был. Я и заставила.

Что-то меня дернуло, сама не знаю что. Со злости, наверное.

     - Как это?

     - Да так. Нет, я его не просила завещание писать. Просто начала  орать,

что он, сука такая, все пропил, проторчал, у нас, знаешь, недели были, когда

куска хлеба  в доме не  оказывалось. И ни  копейки денег. Ты знаешь, что это

такое  -  когда  ни копейки  денег? Не в фигуральном смысле, а в буквальном?