Упизжу! - ласково сказал Вавилов.

     - Не прилетел... Но летит. Уже летит. - Якунин посмотрел на часы. - Да,

точно летит. Сейчас, минут через двадцать, должен приземлиться на Кубе.

     - Где?!..

     - На Кубе. Там его перегружают. Бернштейн контролирует. На военной базе

США. Оттуда военный самолет летит в Гамбург. Потом - на чартере до Таллинна.

     - Так. - Вавилов сел на кровать. - А дальше?

     - Дальше - в Питер. Потом уже в столицу. В "Шереметьево"  встретят наши

люди. Я хотел спросить - куда дальше-то? На дачу?

     - В дом. В Москву, - сухо ответил Вавилов.

     - Неувязочка, - тихо сказал Якунин.

     - Что еще?

     - Мы  с  Бернштейном прикинули... Он сказал,  что  чучело  лучше делать

прямо у вас дома.

     -  Ну и  пусть  делает.  Я  найду пока, где пожить.  Сколько ему  надо?

Неделю, две?

     - Он сказал - быстро, - осторожно ответил Якунин.

     - Ну, быстро так быстро.

     - Это не все. Понимаешь, Володя...

     - Ну что, что, мать твою, не тяни ты!

     - Мы прикинули... Его по  лестнице  не  поднять. А резать...  Бернштейн

говорит, что  если  хотите качественное чучело, то резать  нельзя.  То  есть

сделать-то можно, но будет халтура.

     - И что же? В окно?

     - В окно тоже не войдет. Надо стену разбирать.

     - Капитальную стену?!

     - Да...

     Вавилов подумал несколько секунд.

     - Разбирай!

     Когда   часы  на   запястье  Владимира  Владимировича   Вавилова  тонко

пропищали, он немедленно слез с тренажера и направился в ванную.

     Постояв  под душем, периодически меняя температуру  воды  с  горячей на

близкую  к  замерзанию, он  растер мягким  полотенцем  свое  большое, еще не

выказывавшее    признаков    старения   тело,    тренированное,   ухоженное,

подлечиваемое и подправляемое  умелыми массажистами и, по  прихоти Владимира

Владимировича, массажистками, а затем  посмотрел в зеркало, занимавшее стену

от пола до потолка.