"Ну что же... Лет пять,  наверное, еще можно чувствовать себя мужчиной.

А что потом?"

     Черные мысли не отпускали  его и тогда,  когда он оделся, позволив себе

только одну  вольность  в строгом  костюме  -  зеленый,  с  тонкими красными

полосками шелковый галстук.  Не ушли  эти  мысли  и  тогда,  когда  ровно  в

одиннадцать  тринадцать  в  дверь позвонил шофер  Вахтанг,  и  когда Вавилов

садился в  серебристый,  огромных  размеров джип,  и  пока  ехал  в  офис по

Садовому кольцу.

     "Для чего все это?  Для  чего  я  гонюсь? А  главное  - куда?  Где она,

конечная  цель? Что она  собой  представляет? Бросить все к черту, махнуть в

Калифорнию -  дом  есть на берегу,  океан прямо под  окнами, денег хватит до

конца жизни.  Чего  же мне  надо? Что я  за  человек?  Может  быть, я просто

ненормальный?"

     - Слушай, Вахтанг, - сказал он, повернувшись к водителю.

     - Да, Владимир Владимирович.

     - Вахтанг, скажи мне, я нормальный человек?

     - Нормальный, Владимир Владимирович. А что?

     -  Нет,  не  в  этом  смысле.  Я  в  смысле  здоровья.  Может  быть,  я

сумасшедший, Вахтанг?

     -  Да  что вы,  Владимир  Владимирович!  Вы  самый нормальный  человек,

которого я только в жизни видел! Мне бы ваши мозги, я бы горя не знал!

     "Ну да, конечно. Горя бы  он  не знал. Поглядел бы я на него, - подумал

Вавилов. - Тоже мне, психолог".

     - А почему вы спрашиваете, Владимир Владимирович?

     Вавилов сам так построил  отношения  с Вахтангом, что  тот мог задавать

вопросы  личного  характера,  словно они - Вавилов и Вахтанг  - были старыми

приятелями... Это нравилось Владимиру Владимировичу. Иллюзия дружбы, участия

в его личной жизни, ощущение того, что  кто-то о тебе заботится, что кого-то

на  самом деле  волнует,  какого  же  черта  с  тобой  происходит, как  твое

здоровье, не болят  ли зубы (до  сих пор  не  вставил - свои еще совсем даже