"Что-то он  суров. - Митя положил трубку на  стол,  посмотрел на водку,

взял бутылку и убрал ее в холодильник. - Не будем дразнить гусей. Приедем на

службу  трезвыми.  Черт,  да  ведь  машина-то  моя  возле  дома  Стадниковой

осталась. Надо сейчас же заехать, забрать".

     "Опель"  Матвеева  стоял  на  том  самом  месте,  где  он  оставил  его

позавчера.

     Митя,  всю  дорогу ожидавший, что не увидит своей машины,  почувствовал

огромное облегчение, сел за руль и понесся в офис "Норда".

     В полчаса  Матвеев,  конечно,  не уложился, но,  когда  он  появился  в

кабинете Гольцмана, тот не сделал ему выговора за опоздание, а просто кивнул

- "садись, мол". Митя устроился на диване и выжидающе посмотрел на шефа.

     - Что скажешь? - спросил Гольцман.

     - В смысле? Насчет чего?

     - Как концерт прошел?

     - Концерт? Да я, в общем... Вы же сказали - встретить, накормить. Я все

сделал.

     - Да?

     - Конечно.

     - Отвечаешь?

     - Абсолютно.

     Сейчас,  когда  Митя  более  или  менее  сосредоточился,  он  отчетливо

вспомнил, как встречал  группу на вокзале,  как они  ехали в гостиницу...  В

памяти всплывали отдельные эпизоды питья в  гостинице,  фрагменты  интерьера

ресторана "Крепость".

     - Встретил, накормил, все в порядке.

     - Да? А кто в оркестровую яму свалился в "Ленсовета"?

     - В яму?..

     - В яму, в яму.

     Гольцман нажал на клавишу переговорного устройства.

     - Сережа! Зайди ко мне, пожалуйста.

     Сережа  - старший  администратор, ответственный  за  вчерашний  концерт

"Гротеска", - появился через несколько секунд.

     Увидев Митю, он странно улыбнулся.

     - Расскажи мне, Сереженька, что вчера этот деятель творил на концерте.

     -  Да  ничего  такого особенного не творил, - сказал Сережа,  почесывая

седую бороду.

     Матвеева всегда раздражал  облик этого Сережи. Дульский  был ровесником