обязаны взять все расходы на свой счет.

     - Расходы?

     - Ну, ты же понимаешь? Похороны, поминки, все остальное.

     - А-а. Ну да. Спасибо. А еще что?

     - Еще?

     "Это будет наша тема", - сказал Гольцман по телефону.

     "Вот  зараза,  -  подумал  Митя. - Любит он  это...  Так  всегда  -  не

договаривает, мол,  понимай, как  хочешь.  Вроде дал конкретные указания,  а

ведь всегда  сможет  откреститься.  Скажет - неправильно, дескать, понял,  я

вовсе не это имел в виду".

     Митя снова посмотрел на вдову.

     Вообще, на его взгляд, это слово меньше  всего подходило сейчас к Ольге

Стадниковой. Фамилию свою после женитьбы на Васильке она менять не захотела,

так и жили - Василий Леков и Ольга Стадникова.

     К  приходу Матвеева Ольга  была уже слегка  пьяна, а сейчас,  усугубив,

пришла в свою, насколько Митя знал,  обычную  дневную  норму. То есть с  ней

можно было серьезно разговаривать.

     До первой бутылки пива к Ольге вообще  подходить  не  стоило. Утром она

бродила  по  квартире,  натыкаясь  на  мебель  и  тихо  ругаясь,  и,  только

удовлетворив жажду бутылкой светлого, Ольга  приходила в себя, но общаться с

ней было еще рано.  Для того, чтобы мозг Оли Стадниковой заработал  в полную

силу, ей требовалось как  минимум граммов  сто  чего-нибудь крепкого,  лучше

всего - хорошей водки.

     Однако она никогда не  теряла рассудок - "высокая толерантность", как с

нескрываемой  завистью говорили про Стадникову друзья  ее  мужа,  многие  из

которых к сорока годам уже совершенно "съехали с катушек".

     Действительно,  у  Ольги если и  случались  провалы в памяти,  то  были

настолько редки, что  каждый  из  них она помнила и  со смехом  рассказывала

друзьям - о том, например, как  полтора года назад  обнаружила себя ночью на

кладбище  в полном  одиночестве,  или как  проснулась у  кого-то на даче, не

зная, где она и с кем...